{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Смотрите также
В Новосибирске прошёл «Форум глухих». На нём свой творческий потенциал показала молодёжь с нарушением слуха. «Новосибирские новости» выяснили, что такое жестовое пение, познакомились с тонкостями донесения смысла, узнали об искусстве петь глазами, руками и о том, можно ли перевести музыку.
Фото: архив Александра Шеца
Это Саша. Он потерял слух в раннем детстве. Саша может слышать по-разному. Молодой человек может «слышать» собеседника глазами, музыку предпочитает «слушать» руками, всем телом. Сейчас Саше 20 лет — десять из них связаны с музыкой. Саша занимается жестовым пением: «Помню, однажды моя мама сказала мне, что я всё могу, и что она в меня верит, ещё она сказала, что жизнь прекрасна не смотря ни на что. Первая песня, которую я выучил и спел жестами, была „Жизнь прекрасна“. Это было ещё в школе, с ней я выступал на конкурсе и чувствовал, что всё могу и жизнь прекрасна».
Фото: архив Елены Сухоруковой
Это Лена. Она тоже занимается жестовым пением. Лена слух потеряла в семь лет: «Недомогание на уроке. Потеря сознания, три дня комы. Диагноз врачей: менингит. Я потеряла слух, и после череды больниц вернулась в коллектив к своим ребятам (так мне казалось), мы репетировали песню. Помню, меня поставили рядом с мальчиком Сашей.
У меня не получалось петь: я не успевала попадать в ноты, смотреть на губы учителя и читать текст. Было горько и очень как-то обидно. Я ушла. Поэтому свою первую песню, которую я исполнила уже на жестах, спустя несколько лет, помню очень хорошо — „Маленькая страна“, потому что она была моим реваншем, что ли.
А песню „Детство“, потом, на концерте, я исполнила три раза: сначала для тех, кто был в зале, потом — для сестры моей бабушки (она опоздала на концерт), и последний раз — для моего троюродного брата, который пришёл последним. Вот как я люблю петь.
Мои родители любят музыку, особенно мама. В нашем доме она звучит круглыми сутками. После потери слуха я не перестала любить и „слушать“ музыку. Слово „слушать“ я заключила в кавычки, потому что я это делаю по-своему: сначала я читаю текст, потом смотрю клип, вникаю в ритм и затем чувствую её, прикладывая руку к колонкам».
Ксения Волкова (слева) и Светлана Елфимова. Фото: архив Ксении Волковой
Петь и слушать музыку Лене и Саше помогают педагоги Ксения Волкова и Светлана Елфимова.
Профессия, которой нет
Ксения рассказывает: «Вообще, нет такой профессии — педагог жестового пения. На неё не учат. Этим занимаются опытные, хорошо владеющие жестовым языком воспитатели, сурдопедагоги, педагоги дополнительного образования, переводчики русского жестового языка, то есть те, кто совмещает эту деятельность с другой. Учимся на практике.
Сравнивать педагога жестового пения, с педагогом по вокалу, учителем пения некорректно и просто невозможно. Если и проводить какие-то параллели, то отчасти это похоже на работу дирижёра или суфлёра в театре.
Педагог Ксения Волкова. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Жестовая песня — это выражение жизни глухих и доверие, которое ещё нужно заработать. Выпускники педагогических университетов, приходя работать в школу для глухих детей, не сразу становятся педагогами. Им сначала несколько лет нужно потрудиться воспитателями, набраться опыта, получить доверие учеников, понять их мир. Многие уходят на этом этапе. Не становятся сурдопедагогами, тем более не занимаются жестовым пением, потому что это очень эмоциональная сфера — здесь обязательно нужно, чтоб тебе доверяли. Иначе не споёмся».
Педагог Светлана Елфимова. Фото: архив Светланы Елфимовой
Светлана начинала учить петь, когда ещё работала в школе для детей с нарушением слуха. Вспоминая историю десятилетней давности, рассказывает: «Сначала учила так: просто показывала жесты — дети их повторяли. Потом учили песню по движению губ, как суфлёр в театре, дети запоминали слова песни — повторяя мою артикуляцию. Но ни тот, ни другой способ мне не нравился. Это почти механические действия, певцы часто даже не понимали смысла. В песне не было сердца».
Чтобы это сердце забилось, объясняют педагоги, есть другой алгоритм, выстроенный ими теперь не менее чётко, чем у хирургов. Первое — песню надо разобрать, обсудить, понять, о чём в ней поётся. Второе — песню нужно перевести с русского на жестовый язык. Третье — песню надо «посчитать» и «потрогать» ритм. Четвёртое, на языке педагогов, звучит как «механическая отработка». Постепенно вводятся и добавляются театральные элементы, эмоции и заканчивается всё инсценировкой.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
«Ребята приносят аудиозапись или слова песни, которая им понравилась. Мы слушаем вместе. И начинаем обсуждать, кто что понял, о чём песня. Можем посмотреть клип на жестовом языке или обычный, но обычные клипы не всегда помогают понять суть — у них картинка зачастую не сходятся с композицией», — рассказывает Светлана.
Ксения добавляет: «Вообще, над жестовой песней может трудиться целая труппа: режиссёр, хореограф, переводчик, педагоги. Всё зависит от возможностей коллектива. Наша труппа — это я, Светлана и сами ребята».
Трудности перевода
На уроке разбирают слова песни группы «Любовные истории». Перед певцами лежат листочки с текстом, они делают в них пометки. «Это когда-то сказал Шекспир: мир — театр, мы в нём — актеры. Переводим на жестовый язык и получаем: — Это — давно — сказал — было — известный человек — мир — театр — мы — в — нём — участники — люди. Это грамматика русского жестового языка, которая, как вы видите, отличается от грамматики русского звучащего языка. В жестовом языке предложение строится иначе. К этому переводу мы ищем подходящие жесты, — поясняет Ксения. —
Иллюстрация: Ольга Маховская
Слово „Шекспир“, например, мы покажем жестом, имеющим значение „известный человек“. Если мы будем показывать „Шекспир“ дактилем, побуквенно, а именно так, в основном, переводят на жестовый язык все имена собственные, то это займёт больше времени, будет не очень поэтично и красиво, менее образно, и не впишется в ритм песни. Сам процесс запоминания текста, как вы понимаете, сложен — перед нами одно слово, а жест может быть совсем другим — метафоричным. Или, например, увидели в тексте слово „мир“ — показали жест в значении „дружба“, а в песне поётся о мире, как о „планете“ — нужно уметь вовремя сориентироваться.
Мы всегда в поиске такого выражения, которое не только доносит правильный смысл, но и добавляет эмоциональную окраску. Мы говорим „спеть песню“, — а глухим нужно „донести песню“. Это зримая вещь, такую песню надо смотреть.
Перевести песню на жестовый язык не менее сложно, чем хорошо перевести тексты того же Шекспира на русский. Представьте: вам читают лекцию на английском языке, рядом с лектором переводчик. Задача переводчика — синхронно, то есть одновременно с говорящим, переводить на русский; вы получите один результат.
Если переводчик будет переводить эту же лекцию, не торопясь, сидя у себя в кабинете, чтобы её, например, потом опубликовать в журнале — другой. Порой можно подумать, что это два разных текста, настолько сильно они будут отличаться друг от друга. Если лекцию будут переводить три разных переводчика, они также будут переводить каждый по-своему, и при сохранении общего глобального смысла тексты будут разные. С переводом на жестовый язык — та же история».
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Рифмы в жестовом языке нет. Но есть безэквивалентная лексика — слова, для которых нет жеста-аналога. Светлана вот уже два года хочет спеть «Песню Пончика и Сиропчика» из фильма про Незнайку, но никак не может её адекватно перевести: «Просто в жестовом языке нет обозначения такого разнообразия съестных вещей. Есть булка, пряник и всё, а в песне и сухарики, и тысяча других наименований хлебобулочных изделий. В общем, в сундуке лежит пока песня».
Ксения дополняет: «А есть песни непереводимые, я бы так сказала. Например, в песне группы „Корни“ есть строчка: „изумрудные брови колосятся под знаком Луны“. Ну, и как это перевести? Какой в них смысл? Набор слов. Есть „скучные“ песни, где много повторов, они тоже не идут. „Ветер с моря дул“, как ни странно, не из серии „глупых“ и „скучных“, несмотря на то, что состоит из повторов. Ее можно классно, зрелищно и эмоционально подать».
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Светлана говорит, что жестовое пение для неё — до сих пор загадка: «Тут нет единого образца для перевода. Перевод может очень сильно меняться, в зависимости от того, кто её будет петь. Для детей — это один перевод. Всё должно быть максимально просто. Для стариков — другой, для взрослых и молодёжи — третий. К тому же, мы переводим не только для певцов, но и для зрителей, слушателей. Для тех, кто хорошо владеет русским языком — можно перевести калькой (то есть просто наложить жесты на оригинальный текст, без изменения грамматики). Глухие, которые знают только жестовый язык — такой песни не поймут, для них это будет набор слов. А есть люди „без языка“, которые ни русским языком, ни жестовым языком не владеют — для них всё совсем иначе. Я хочу сказать, что вариантов перевода множество».
Иллюстрация: Ольга Маховская
Жестовая песня — это слоёный пирог. Ингредиенты: текст оригинальный, текст адаптированный, жесты, фонограмма. Напомню: адаптированный текст не совпадает с первоначальным, жесты могут отличаться от слов, а во время выступления артисты артикулируют оригинальный текст. Всё это нужно соединить, уложить в ритм и мелодию, то есть в фонограмму, и не забыть что ты не только певец, но и актёр. Такое совмещение делает жестовую песню универсальной, её поймут и те, кто знает только жестовый язык, и те, кто его не знает.
«Кстати, иностранцы, которые к нам приезжают и слушают жестовое пение, очень удивляются. У них песня — это исключительно жест, а мы когда поём, мы ещё и артикулируем. Для них это удивительно. Так что русское жестовое пение уникально», — отмечает Ксения.
Ритм
«Самое сложное для меня — не торопиться, — говорит Лена, — не обгонять. У меня это почти всегда возникает, даже, когда поём медленную песню. Допустим, слово нужно растянуть, а я уже закончила и начинаю петь следующие слова. Эта проблема решается, когда я привыкаю к ритму».
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Листы с текстом в течение занятий постепенно становятся похожими на нотный стан с тактами: вместо нот буквы, рядом со словами появляются чёрточки, так слова и предложения разбивают на ритмические отрезки. Педагог разгибает пальцы, собранные в кулак — таким образом показывает счёт от одного до восьми, как в танцах. Так Лена, Саша и другие ребята видят темп.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Механическая отработка текста. Именно так создаётся иллюзия, что артист просто поёт под фонограмму. Механическая отработка делает невидимым зрителю весь труд певца. Как в караоке — водят пальцем по тексту, показывают ритм, тренируют внутренний счёт. Доводят синхронность жестов, смысла, мимики, артикуляции до автомата. Так ритм «понимают» головой. А чтобы его прочувствовать — садятся на колонку или кладут на неё руку, ощущают вибрации.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Сейчас кроме Лены и Саши в группе 15 человек: часть из них слабослышащие, часть — глухие. «Берём всех, кто приходит, нет какого-то отбора, как в музыкальных школах. Этот отбор происходит естественным путем. Это непростая работа, поэтому есть ребята, которые в течение года просто сами перестают ходить. Сложнее всего глухим, но здесь упорный труд и желание приводят к результатам», — говорит Ксения.
А Света вспоминает ученицу Юлю. Долго педагоги переживали, что Юля «деревянная», настолько скованными были её руки и движения. Ходила-ходила Юля на занятия, пела-пела, а потом раз — и руки у неё «полетели», стали «мягкими». Это как с голосом, наверное, когда он ломается, а потом раз — и зазвучал. Так и здесь: Юля очень хорошо зазвучала.
«Алла Пугачёва» жестовой песни и музыкальный чарт
У глухих есть свои звезды. «„Алла Пугачёва“ глухой сцены? Наверное, это финн, его знают все и везде. Сайнмарк, он же Марко Вуорихеймо, он же человек-жест. Он гремел на весь мир», — говорит Светлана.
«Но на вкус и цвет, как известно, все фломастеры разные. Я могу кого-то упустить. Был, например, концерт, приезжал исполнитель, он про Одессу поёт, про женщин, о любви. Я смотрела на него и ловила себя на мысли: здесь переигрывает, здесь недоигрывает, ошибается в тексте. Обернулась — бабушки сидят с открытым ртом, слушают с восторгом. Ну, думаю, и мне нужно отключиться и попробовать получать удовольствие», — вспоминает она.
Ксения с ответом не спешит: «Мне сложно вот так навскидку представить себе какого-то исполнителя, которого можно назвать звездой жестового пения, на концерт которого пришло бы полгорода. Тут каждый вдохновляется кем-то своим. Но я бы хотела, чтобы такой человек появился».
Лена любит группу «Руки вверх», говорит: «Была и остаюсь их фанатом, половину их песен помню наизусть». Лена поёт для себя, дома; любит петь маме на жестах: «Я могу сказать ей, как я её люблю словами, а могу спеть. Песня — это максимальный сгусток эмоций. Правда, моя мама до сих пор не может смириться с тем, что я не слышу, поэтому песню „Мама, мамочка“ никогда не могу спеть ей до конца, мы начинаем плакать, и заканчиваем объятиями».
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Саша — мужчина, подходит к выбору своего репертуара иначе: «Мне больше нравится песня весёлая, жизнерадостная. Мне не нравится петь грустные и серьёзные песни, я просто считаю, что мне они не подходят». Саша большой «пацифист и миротворец», ему важно, чтобы люди вокруг радовались, дружили и чувствовали себя счастливыми. «Улыбка — это моё лицо, смех — это мой характер, а радость — это моя жизнь, — пишет он о себе в соцсетях, — я не смотрю клипы, не выбираю песни для выступлений. Преподаватель выбирает, какая мне подходит песня. Дали мне текст — я выучил текст».
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Перебирая в памяти все песни, которые предлагали спеть её ученики, Ксения констатирует: «В основном выбирают нашу современную эстраду: Наргиз, Фадеев, Ани Лорак и другие. Я лично люблю песни Меладзе и перепела весь репертуар „Виагры“. Свете больше про дружбу и доброту нравится. Вообще, если попробовать составить такой чарт, то самой исполняемой будет песня „Мы желаем счастья вам“. Секрет прост: она легка для запоминания, исполнения, и универсальна. Её можно спеть везде и по любому случаю. На втором месте песня „Глухонемая любовь“. Ну, тут не надо объяснять, да? Она считается гимном глухих.
Иностранные песни не поём. Потому что это ведь как происходит: мы берём текст на английском языке, переводим его на русский язык, с русского языка на русский жестовый (русский жестовый и английский жестовый — два разных языка). А потом то, что получилось (а получилась совсем другая песня), нужно подогнать под оригинальную мелодию и ритм иностранной песни. Это очень непросто сделать.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Рэп поем редко. Рэп очень сложно исполнить хорошо, красиво. Вот, сейчас учим коллективную «Песню про университет». Там есть большой куплет речитативом. Угнаться за ритмом и показать, чтобы это выглядело гармонично — сложная задача, речитатив — это беспрерывное движение руками. Один раз за много лет с этим куплетом справились ребята в одной из моих групп. Там сошлось все: и образ подходил, и стиль, и с ритмом справились. С новичками мы просто включаем презентацию, на это время, и ребята образно обыгрывают ее движениями в такт музыки.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Или, например, предлагает парень песню, а там по фонограмме низкий мужской голос, а студент маленький, щуплый, ну, говорю, ты можешь попробовать, но всё-таки стараюсь донести, что смотреться это будет несколько странно».
Света делится своим опытом: «Приносят песню — давайте выучим! Я послушала — голос у певца классный, но песня бессмысленная. Так часто бывает: голос — супер, песня и смысл — дурацкие. Но иногда им удаётся меня переубедить.
Принесли песню «Крепкий орешек» — хотим! давай переведём! Я посмотрела, послушала, говорю, ну, глупая же. Ребята мне рассказали сюжет фильма, и я увидела, что её действительно, можно исполнить.
Или вот, девочка принесла песню группы «Пицца» «Хорошо». Мы послушали: там мужской голос, про бухло, иногда с матами. Мы понимаем, что и бухло, и маты — всё это есть в жизни, но это не для сцены. И да, есть девочки, которые отлично поют песни под мужскую фонограмму. Но это опять же не для сцены. У сценического жестового пения есть определённые правила: мужская фонограмма — только для мужчин, женская для женщин. Должна быть гармония. Нельзя опускать руки — это обрыв музыки, то есть это как для слышащих — брак по звуку. И нельзя стоять на месте — надо показывать музыку.
Иллюстрация: Ольга Маховская
Показать музыку
«Я не знаю, как они этому учат, это, конечно, высший пилотаж!» — говорит Светлана. Мы обсуждаем с ней переводчика жестовой песни Эмбер Галлоуэй Гальего. Она известна тем, что стала переводить на жестовый язык именно музыку, то, что переводу не поддавалось. Если смотреть любой клип жестовой песни, когда перестают звучать слова, на экране появляется субтитр «звучит музыка», зачастую даже не пишут какая: энергичная или медленная. Эмбер это показалось несправедливым, и она придумала свою систему изображать звуки, показывать музыку.
«Да, мы ездим на конференции, обмениваемся опытом с иностранными переводчиками, но переводить именно Музыку, мы пока не научились», — резюмирует Светлана.
Поэтому во время выступлений на концертах жестовой песни, когда звучит проигрыш, в основном танцуют. Именно так показывают музыку.
Лена считает, что музыка — это физические ощущения. Музыка есть во всём, она очень зрительная. Лена знает, что такое фриссон — термин, которым учёные называют специфические «мурашки по коже» от прослушивания музыки:
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
«В первую очередь я чувствую волнение. Иногда оно такое сильное, что можно увидеть, что я дрожу как осиновый лист. Только не от холода, а от волнения. Мурашки. Они у меня могут возникнуть, когда я вижу, что человек поёт очень эмоционально. В основном, конечно, когда поются трогательные песни. Тогда уже бегают не только мурашки, но и холод по коже. Для меня энергия музыки передаётся в эмоциях исполнителя или выступающего. Очень уж важны для меня они, иначе я не ощущаю никакой энергии».
«Музыку можно ощутить, „послушать“ по лицу, телу исполнителя, — размышляет Светлана, — я точно могу сказать, слушая наших певцов без звука, что это медленная песня, это нежная, это быстрая. Эти музыкальные характеристики считываются. Думаю, хорошо помогают ощутить атмосферу декорации, видеоряд. Если показать, например волны, море, или барабаны. Не так давно я была со слепоглухими на живом концерте в Финляндии, там музыку гостям прохлопывали по плечам по спине».
Любовь к музыке
«Вы же знаете разницу между Deaf и deaf? — спрашивает Светлана. — С маленькой буквы это просто глухой, как медицинский термин, а с большой — принадлежность к культуре, сообществу. Это как на футболках пишут „айм фром Раша“, с большой буквы, так и здесь. Так вот, именно Музыка, возможно, это не глуховское дело, а может быть, у них просто нет привычки, не наработана.
Я раньше переводила песни в церкви. Пела глухим. И столкнулась с двумя реакциями: подходили глухие люди и говорили: „Спасибо! Тронуло до слез“, и другие глухие с вопросом „зачем ты так громко музыку включаешь?“ — их раздражает вибрация, не любят они музыку.
Есть люди, которые не любят никакое искусство, есть те, кто засыпает на концерте, а есть их антиподы. В общем, всё как у слышащих. Всё так же».
****
Как ни странно, Музыка — это территория, которая уравнивает всех, и слышащих и глухих. Музыка — одно из самых странных и удивительных явлений в мире: акустические колебания в воздухе, которые заставляют нас чувствовать, вызывают эмоции. Но что именно зарождается, как вибрация воздухе, и почему мы решили, что ЭТО попадает в нас, именно через уши?
Эвелинн Гленни, глухая музыкант, считает, что слышать музыку могут все без исключения, и учиться слушать музыку должен каждый. Возможно, слышащим этому учиться нужно не меньше, чем глухим. Слышащих очень сильно вводит в заблуждение, что у них есть слух, из-за того, что они полагаются только на него, они теряют множество других каналов воспринимать звук, это не даёт им почувствовать всю полноту звука, быть соучастником музыки. Позвольте вашему телу быть резонатором. Обратите внимание на жизнь звука сразу после его появления. Почувствуйте всю полноту его путешествия.
Иллюстрация: Ольга Маховская
#Соцзащита #Мода #Город безграничных возможностей #Интервью #Сделано в Новосибирске #Город в лицах
