{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
15 марта на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал старший научный сотрудник Новосибирского государственного художественного музея, хранитель музейной коллекции сибирского искусства Вячеслав Чимитов. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Евгений Ларин: Дорогие друзья, вы, наверное, уже обратили внимание, что из названия передачи ушло слово «вечерний». На самом деле оно исчезло почти из всех программ «Городской волны». Это означает, что мы теперь выходим в обновлённом формате, и в будущем, возможно, не только вечером. Ну и круглосуточно подкасты программы доступны на страничке «Городской волны» в социальной сети ВКонтакте. И самое главное: программа становится более динамичной, теперь здесь только интервью.
А теперь переходим к теме нашего разговора. 8 марта на площадке перед оперным театром открылась уличная выставка «Городской пейзаж Новосибирска». На планшетах — образы нашего города, Новосибирска прошлого и настоящего, какими их увидели десять художников и шесть архитекторов. Выставка создана Музеем Новосибирска и новосибирским отделением Союза художников России. В экспозиции представлены в том числе произведения из фондов Новосибирского государственного художественного музея. Вот эта экспозиция, а вернее то, что и как изображено на этих картинах — это и есть тема нашей беседы сегодня.
Вячеслав Чимитов и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Поскольку рассказать о каждом авторе и тем более о каждом произведении, которые представлены в экспозиции, мы не сможем, то, Вячеслав Николаевич, давайте попытаемся каким-то образом сгруппировать авторов и рассказать об особенностях каждой из этих групп, о том, что у них общего и чем они различаются.
На мой взгляд, взгляд не искусствоведа, представленные картины, конечно, разные. Но даже я вижу, что у разных авторов всё же есть что-то общее. Как это видите вы?
Вячеслав Чимитов: Вы, Евгений, не зря распределили эту уличную экспозицию с городскими пейзажами на произведения, созданные архитекторами, и картины, написанные собственно профессиональными художниками. Это деление наверняка было сформировано кураторами этого интересного и примечательного для городского пространства проекта. И, конечно, это ключевой момент, который позволяет нам представить эти работы многоаспектно.
1 / 12
Из архитекторов, которые создавали видовые пейзажи с городскими мотивами или архитектурные пейзажи, я бы выделил Николай Васильева и Василия Касаткина. Их произведения очень интересны. Кстати, некоторые из этих листов представлены в Новосибирском государственном художественном музее в фондах графики.
Василий Касаткин примечателен тем, что помимо своих архитектурных проектов он много значения придавал отображению в своих этюдах, в акварельных листах видов Новосибирска. И это выходило очень изящно, очень гармонично и композиционно выверенно.
Евгений Ларин: Касаткин — это, наверное, самый известный художник, если мы говорим о нём как о художнике, который изображал Новосибирск. Жители нашего города точно видели его работы, даже если они и не знали, что это Касаткин. И я помню, что не так давно проходила уличная выставка работ Касаткина — за краеведческим музеем, практически в Первомайском сквере. И это были очень известные виды города. Касаткин кажется очень реалистичным, он выписывает городские объекты очень подробно, детально.
Вячеслав Чимитов: Да, это обусловлено как раз его профессией. Касаткин — архитектор. Он учился в Омском художественно-промышленном техникуме в начале 1930-х годов. И его профессия, конечно, обусловила его взгляд на город. Архитектурные сооружения, доминирующие в пространстве города в те годы, в 1930-60-х годах, он рисовал, концентрируясь на пропорциях этих сооружений, на гармоничном слиянии с городским ландшафтом. Он старался нивелировать субъективный взгляд на эти архитектурные мотивы.
Евгений Ларин: Я бы хотел обратить внимание на две картины Касаткина, расположенные на одном выставочном стенде, — это очень интересно.
Одна из них — это вид на северный фасад Дома Ленина. Это, как мы знаем, здание, в котором сейчас находится камерный зал филармонии. А с 1935-го по 1985 год там находился театр юного зрителя. А рядом, на соседней картине, мы видим строительство нового ТЮЗа, известного нам сегодня как театр «Глобус». И если на первой картине с изображением старого ТЮЗа Дом Ленина показан с такого ракурса, что его практически не узнать, — там нет известных нам очертаний, нет узнаваемых колонн, то новый ТЮЗ, нынешний «Глобус» прекрасно узнаётся — это тот самый знаменитый «парусник».
Василий Касаткин и Николай Васильев кажутся очень близкими по духу. Это действительно так?
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Вячеслав Чимитов: Да, Николай Васильев — тоже архитектор. Он учился также в 1930-х годах, но в другом городе, в Томске, в Сибирском строительном институте, который в 1933-34 году переехал в Новосибирск. Это наш известный Сибстрин.
Николай Васильев тоже обращал пристальное внимание на акварельные графические штудии, тоже отображал значимые архитектурные сооружения своего времени, которые находились в черте Новосибирска. По художественному изобразительному языку он действительно во многом близок Василию Касаткину.
И ещё интересно то, что в этих акварельных листах, в архитектурных пейзажах, — мы их жёстко определяем в жанровый подвид городского пейзажа, — художникам и архитекторам Васильеву и Касаткину удалось отразить свою школу, свой художественный бэкграунд.
Вячеслав Чимитов. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
У Василия Касаткина в его, как вы, Евгений, сказали, реалистических сюжетах прослеживаются и авангардистские тенденции, может быть, модернистское видение. Здесь можно ощутить влияние мирискусников (мирискусники — участники художественного движения «Мир искусства», которое возникло в России в конце XIX века. Они выступали против художественных стандартов академизма и социально ориентированного искусства передвижников. Под тем же названием выходил журнал, которые члены группы издавали с 1898 года. — Прим. автора) — Александра Бенуа или Анны Остроумовой-Лебедевой. Это всё видно в сухих подробных архитектурных штудиях Касаткина.
У Николая Васильева тоже прослеживается глубокая традиция, связанная с локальным искусством Томска, у которого очень большая художественная история и богатая художественная культура. Здесь мы, в первую очередь, вспоминаем томского художника 1920-30-х годов Мизерова, который писал очень много акварелей как раз в мирискусническом модернистском ключе. Мирискусническая палитра, линия, контуры тоже очень ярко прослеживаются в архитектурных пейзажах Николая Васильева.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: То, что Васильева и Касаткина объединяет схожее цветовое видение города — приглушенные пастельные тона, очень мягкие неяркие цвета — это тоже тенденции художественного направления, которое они представляют? Или это их взгляд на город, который, по их представлению, неяркий?
Вячеслав Чимитов: Может быть, это связано с их профессией архитектора, для которого главным являются конструкция, пропорции, верно найденные соотношения архитектурного сооружения и человека.
Недаром у них во всех архитектурных пейзажах обязательно присутствует стаффаж, то есть фигура человека, прохожих, горожан. Они нужны для того, чтобы понять, как люди чувствуют новые для того времени архитектурные сооружения в пространстве города, в среде, где живут также и горожане.
Евгений Ларин: Хочу обратить внимание на одну из картин Васильева. В центре композиции — жилой дом на Богдана Хмельницкого, 35 с бельведером, башенкой на крыше. Интересно то, что там можно разглядеть вывеску хлебного магазина «Колосок», который отлично помнят местные старожилы. Художник смотрит со стороны главного фасада дома культуры имени Горького. А решётка справа от жилого дома ограждает общеобразовательную школу, сейчас это гимназия №12. Очень узнаваемый жилой дом!
Следующая группа картин, о которой я предлагаю поговорить, — это произведения авангардистов 1960-70-х годов. Это, конечно, Николай Грицюк и, наверное, Виктор Бухаров. Картины Бухарова зритель сразу заметит по глубокому синему цвету.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Творчество Николая Грицюка — это вообще отдельный разговор. Я недавно прочитал об одном случае, который якобы произошёл с художником на одной из московских выставок, где к нему подошёл один из посетителей и гневно высказал, дескать, товарищ Грицюк, вы пишете хуже, чем Пикассо! Но это высказывание, наверное, стало лучшим комплиментом Грицюку, который, как мне кажется, писал свои картины не в своём времени.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Вячеслав Чимитов: Но самом деле его творчество очень обусловлено его временем, ситуацией того времени, — 1950-70-х годов, — и, кстати, новосибирской средой, вообще городом Новосибирском, который в послевоенные десятилетия проживал очень активную жизнь эволюционировал, развивался вместе с Грицюком. Или Грицюк — вместе с Новосибирском. В произведениях Николая Грицюка, в его городских пейзажах — уже не архитектурных, а городских пейзажах — прослеживается поэтапное развитие Новосибирска, его жизнь.
Рубеж 1950-60-х годов — это начало творчества Грицюка, когда он приехал в Новосибирск из Москвы после обучения в текстильном институте.
Евгений Ларин: Да, он же был художником по тканям.
Вячеслав Чимитов: В своих первых акварельных штудях, в этюдах он запечатлевал Новосибирск бытовой, повседневный. В этих городских пространствах часто присутствуют люди, горожане, которые занимаются своими повседневными делами. Это люди на рынке или люди, которые идут, например, в кинотеатр имени Маяковского. И эти акварельные сюжеты обязательно очень яркие, солнечные. В этом как раз прослеживается импрессионистический взгляд Грицюка на городскую действительность.
Евгений Ларин: Картина «Строятся дома» — это, как бы сейчас сказали, «кровь из глаз». Она очень яркая, красная. В этом, наверное, как раз дух времени и есть?
Вячеслав Чимитов: «Строятся дома» — это произведение 1960 года. Это уже другой творческий этап в городском пейзаже Грицюка, а также другой этап в самом образе Новосибирска, вообще в новосибирской среде. Здесь отражается проблема конфликта или гармоничной связи старого и нового. Грицюка интересуют ещё те старые одноэтажные дома...
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: У Грицюка очень много старой Закаменки, причём не только на картинах, но и на фотографиях, которые тоже хранятся в музейных фондах и в частных собраниях.
Вячеслав Чимитов: Да, закаменские домики, нахаловка. Новые дома, хрущёвки времён Оттепели, многоэтажки включаются в почти деревенскую среду Новосибирска.
Евгений Ларин: Да, Новосибирск очень долго был деревенским городом, как бы странно это ни звучало.
Вячеслав Чимитов: И проявление старого у Грицюка тоже противоречивое и многогранное. Он решает эту проблему конфликта или наоборот гармоничной связи старого и нового в разных аспектах. В этом ярком, экспрессивном, энергичном, красном сюжете «Строятся дома» прослеживаются любование, романтизация старого уклада Новосибирска, потому что эти одноэтажные деревянные дома здесь представлены как сказочные домики, в них проявляется фольклорная интонация.
А с другой стороны, Грицюк выступает критиком, объективно смотрящим на действительность. И вот эти же закаменские дома в некоторых его листах проявляются как нечто тревожное и суровое, объективное отражение того времени и вообще того облика Новосибирска, который претерпевал колоссальные трансформации.
Евгений Ларин: Знаете, я обратил внимание вот на что. Что я увидел на картинах, представленных в экспозиции, в целом? Точнее, чего я не увидел? А не увидел я, как ни странно, города со 130-летней историей. То есть всё то, что там старое, из прошлого, например, здание водно-спасательной станции на берегу Оби на картине Геннадия Бурханова, здание, которого давным-давно уже нет, — так вот всё это старое выглядит не сохраняющимся, а уходящим. И все эти старые деревянные домики Закаменки или в центре города — практически всегда на фоне новостроек и кранов. Мы видим новый строящийся город 1950-70-х годов, город, который как будто подчищает своё прошлое. Это можно назвать некой тенденцией в изобразительном искусстве? Только новое! Только вперёд!
Вячеслав Чимитов: Отказ от старого, патриархального города начинается, как вы сказали, в 1950-60-е годы, и Грицюк очень хорошо отражает эту проблематику городской жизни Новосибирска того времени. Но в этой уличной экспозиции представлены работы, например, Александра Силича конца 1930-х годов, в которых представлен опять-таки этот конфликт старого и нового.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Там представлены одноэтажные деревянные дома напротив домов сталинской поры, стоквартирного дома. Здесь — размышление о конфликте старого и нового по отношению к сталинской архитектуре, которая для того времени, для 1930-50-х годов, конечно, являлась отражением чего-то нового в среде Новосибирска.
Если копнуть дальше, то можно, например, вспомнить Григория Ликмана, который тоже представлен в экспозиции.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: И его работы не похожи ни на какие другие!
Вячеслав Чимитов: Ликман был графиком, иллюстратором журнала «Настоящее», который издавался всего два года — с 1928-го по 1930 годы, во времена расцвета авангардных тенденций в отечественном искусстве, культуре. И в этом журнале публиковались работы многих художников, в том числе и новосибирских — Липина, Заковряшина, Ликмана, может быть, Силича, хотя я там его не видел. И этот журнал тоже представлял образ Новосибирска. Если в целом посмотреть на все номера журнала, то одной из ведущих его тем был этот конфликт старого и нового.
В иллюстрациях художников, которые сопровождали литературные факты «Настоящего», обязательно присутствовал конфликт старого и нового в городской среде: одноэтажные деревянные дома, те же закаменские, в 1920-е годы конфликтуют ещё не с архитектурой сталинской поры — это происходит раньше. Они конфликтуют с конструктивистскими сооружениями Новосибирска, которые сейчас считают визитной карточкой нашего города.
Евгений Ларин: Возвращаясь к Грицюку, хочется обратить внимание на одну его удивительную картину, на которой изображен Каменский мост, то есть мост, соединяющий Закаменскую часть города с Центральной. На картине это довольно оживлённая магистраль. И самое любопытное в том, что сегодня такого ракурса не получить, потому что там, где стоит художник, сейчас находится ЖК «Флотилия». И этот жилой мы видим на картине Владимира Курилова, нашего современника.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Вообще, хотел бы отметить, что городские пейзажи, которые мы видим на уличной выставке, с позиции того, что изображено на картинах, можно условно разбить на три группы. Первая — это места, которые изменились до неузнаваемости, изображённых там объектов давно уже нет. Это, например, водно-спасательная станция Бурханова. Вторая группа — это всё ещё узнаваемые места, которые, тем не менее, претерпели значительные изменения. Это, например, Каменский мост Грицюка. Третья группа пейзажей — это современный Новосибирск. Картины Владимира Курилова — это именно современный город. И среди них самый гротескный образ Новосибирска наших дней — это, пожалуй, так называемый Бэтмен, жилой дом с прорисованными чертами супергероя, хотя в реальности на здании их, конечно, нет.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Несмотря на то, что все эти картины и художники разные, их подходы различаются, и образы, которые они создают, тоже растягиваются на широкую палитру, могли бы вы объединить их в некий единый художественный образ города? Каким видели Новосибирск художники, даже если они смотрели на него разными глазами?
Вячеслав Чимитов: Если посмотреть на все эти работы, то можно увидеть общие темы, которые волновали художников в разные времена: в 1920-30-е годы, в сталинскую эпоху, в эпоху оттепели. Там представлены и художники, которые жили и активно работали в период застоя — в 1970-е годы, а потом и во время перестройки. Но при этом у них есть общие темы — прежде, всего, это тот самый конфликт старого и нового.
Евгений Ларин: Ностальгия по уходящей натуре — это, наверное, один из ключевых мотивов.
Вячеслав Чимитов: Кстати, интересен пример картины Грицюка «Каменский мост», который мы потом видим на картине Курилова. Здесь, наверное, важно акцентировать внимание на переживании художником этого места, которое он изображает, потому что Грицюк переживал все эти мотивы, темы, состояния. И вот эти сугробы, мороз, суровая обстановка того времени, это эмоциональное ощущение, переживание этого городского пространства Грицюком откликаются и у современного жителя Новосибирска.
